Доля импорта на российском рынке одежды — более 95%. Вместе с тем российская швейная отрасль уже некоторое время выдает впечатляющие проценты роста. При этом нашим производителям удается не толь-ко весьма успешно развиваться в узких рыночных сегментах, но даже конкурировать с китайцами на поле деше-вого ширпотреба.
По данным агентства «Росбизнесконсалтинг», оборот розничного рынка швейных и трикотажных изделий вырос за последние семь лет примерно втрое и сегодня составляет порядка $30 млрд в год. Однако, как за-метили эксперты консалтинговой компании АМИКО, доля отечественных производителей на этом гигантском рынке — лишь 3,5%. Основными поставщиками являются Китай (35% всего импорта), Турция (12%), Германия (8%) и Италия (6%). Заметна доля импорта из Киргизии — 5%. На Индию и Вьетнам приходится 2% и 1% соот-ветственно.
Казалось бы, под напором импорта отечественная швейная отрасль должна уверенно двигаться к ле-тальному исходу. Однако, согласно исследованию АМИКО, в 2006 году текстильное и швейное производство показало серьезный рост — на 7,3%. В 2007-м движение вверх продолжилось: плюс около 12%.
ШВЕЙНЫЙ СПЕЦНАЗ
Людмила Лукина, гендиректор компании «Дзержинская швейная фабрика «Русь»": Еще два года назад мы вообще никуда не могли выйти с нашим ассортиментом. 99% продаваемой в России одежды — из Китая и Турции и лишь 1%, когда не хватает размеров и ростов, подсортировывается отечественным товаром.
В советское время «Русь» шила школьную форму для мальчиков, детские пальтишки и военную фор-му. Именно за счет военного ассортимента фабрике удалось продержаться. Собственно, и сейчас на его долю приходится 75% фабричного выпуска. Некоторое время назад, благодаря поддержке администрации Нижегородской области, фабрика получила льготный кредит, закупила итальянское оборудование и на базе советской «школьной» линии наладила выпуск мужских костюмов. А еще начала шить современную форму для мальчиков и девочек. Фабрике «Русь», можно сказать, повезло. По словам Лукиной, большинство отраслевых предприятий в их области либо закрылись, либо провели существенное сокращение персонала.
В наименее уязвимом положении оказались производители сложных швейных изделий, в том числе пальто и деловых костюмов. Китай и Турция на этом поле представлены значительно слабее, чем, напри-мер, в трикотаже. Возможно, по этой причине из старых крупных отечественных фабрик наиболее заметны на рынке московская «Большевичка» (мужские костюмы), «Псковская швейная фабрика «Славянка»" (мужские кос-тюмы Truvor), питерское производственное объединение, до 1992 года носившее имя М. М. Володарского и при-надлежащее ныне компании Fashion Park (мужские костюмы FOSP), питерский же «Салют» (пальто) и некоторые другие подобные им предприятия.
Наталья Алексеева, заместитель гендиректора «Псковской швейной фабрики «Славянка»": Переоборудо-вание производства мы сумели осуществить на собственные средства. И сегодня являемся одним из лиде-ров среди российских производителей мужских костюмов.
Кстати, как отметила Наталья Алексеева, пошив одного костюма разбит примерно на 260 операций, ка-ждую из которых выполняет отдельный специалист. Соответственно, малое предприятие с 10-15 рабочими не сможет наладить рентабельный пошив пальто или костюмов хорошего качества. Максимум — производить что-то, от чего не ждут особой элегантности, например спецодежду.
Для открытия более или менее серьезного пошивочного производства, по словам экспертов, необходима сумма порядка $2 млн. При правильной постановке дела оно может приносить прибыль до 100-150%. Однако начать можно и с малого. Отечественные предприятия, особенно новички, активно осваивают узкие сегменты рынка одежды, делают упор на товаре, так сказать, специального назначения. Кроме универсальных рабочих спецовок, в эту категорию попадает спецодежда врачей, охранников, официантов. Плюс спортивная форма, одежда для экстремальных видов спорта и т. д.
Екатерина Выходцева, PR-директор компании «Леганте» (производство спортивной одежды): Монополия иностранных компаний на рынке профессиональной спортивной экипировки зачастую не дает российским спортсменам и спортивным командам иметь индивидуальность и возможность выбора в своей одежде. А поскольку одежда отшивается в Юго-Восточной Азии, сроки поставки — не менее двух месяцев с момента заказа. Мы же позволяем заказчику избежать подобных проблем, так как производим непосредственно в Мо-скве и Московской области. Плюс размеры наших спортсменов сразу заносятся в базу компании — не нужно каждый раз заново снимать мерку.
Сейчас у «Леганте» два швейных производства в Москве и Сергиевом Посаде общей мощностью до 10 тыс. трикотажных изделий в месяц. Компания намерена расширяться, в том числе наращивать выпуск изделий для массовых розничных продаж.
Иногда владельцы марки не имеют собственного производства и заказывают пошив по своим лекалам у российских же подрядчиков. Первоначальные затраты в этом случае исчисляются десятками тысяч долларов, которые пойдут на открытие мастерской для разработки моделей.
Илья Горячев, PR-менеджер проекта «Ратибор»: Идея начать производство собственной линейки одежды возникла недавно — осенью 2007 года. Российский рынок одежды для экстремального спорта доста-точно скуден. Речь идет о свит-шотах, куртках «ниндзя», спортивных штанах, шортах и футболках с оригинальным агрессивным дизайном, подходящих помимо спорта для экстремальных уличных занятий, например уличных единоборств, манифестаций и т. п. Имеющаяся на рынке продукция в своей массе либо не удовлетворяет требованиям, либо это вещи зарубежного производства премиум-класса, доступные весьма небольшой части потребителей. Пошив наших моделей мы заказываем в России на швейной фабрике «Калужанка» в Калужской области.
Евгения Миронова, творческий директор компании «Важный элемент» (имиджевый текстиль): Наш сег-мент — воплощение корпоративного стиля компании в одежде персонала. Под заказ мы разрабатываем мо-дели униформы для официантов кафе, операционистов банков, служащих гостиниц, для промо-акций и т. п. Мелкие партии, до 50 штук мы можем сделать силами собственной экспериментальной мастерской.
Однако малый швейный бизнес в России развивается не только в узких рыночных сегментах. Как ни странно, нашим производителям удается успешно играть на, казалось бы, полностью захваченном китайцами поле дешевого ширпотреба.
Александр Арутюнов, гендиректор компании Emka Fashion: Наше предприятие — пошивочный цех: 30 швей плюс закройщики и упаковщики. Всего примерно 40 человек. Мы уже 7 лет специализируемся на юбках низкой ценовой категории — розничная цена порядка 500 руб. Весь товар сдаем оптовикам на Черкизовском рынке. Наценка на себестоимость у нас сравнительно невысокая — примерно, 50%. Мы берем объемами: наш цех выпускает, в среднем, 600 юбок в день. Всех размеров, вплоть до 68-го.
Таких производств, работающих исключительно под заказы черкизовских оптовиков, по словам Алек-сандра Арутюнова, в Москве и Подмосковье тысячи, если не десятки тысяч. Вложения в открытие подобного предприятия сравнительно невелики. Помещение — на 30 швей и вспомогательный персонал достаточно 200-300 кв. м. Оборудование, если покупать новое китайское, обойдется в $30-50 тыс. Работать нанимают гастар-байтеров, как правило, из Киргизии, Украины и Вьетнама. Зарплата швей — порядка 20 тыс. рублей в месяц. Но чтобы выйти на такую сумму, они зачастую работают по 10-12 часов в день с одним выходным в неделю.
АТАКА СРЕДНЕГО КЛАССА
Совершенно другая история — серийное производство моделей, разработанных отечественными дома-ми моды и известными модельерами. Например, дом моды Lenskaya Feather дизайнера Елены Ленской давно уже не занимается индивидуальным пошивом, а ориентируется на массовое производство.
Елена Ленская: Индпошивом заниматься малоинтересно. Сейчас наша специализация — одежда для жителей мегаполиса с достатком выше среднего. Одежда для повседневной жизни, а также для выхода в свет. От футболки за ?200 до шубы из соболя за ?100 тыс. Байер (заказчик) отбирает определенное коли-чество моделей из коллекции. Это экспериментальные образцы, которые потом изготавливаются в раз-мерном ряде и различной цветовой гамме. Также оговаривается величина партии. От этого зависит и цена изделия. Дальше мы размещаем заказ в московских пошивочных цехах. Обычно мы имеем дело с заказами се-рий от 50 до 1000 единиц одной модели. Конечно, массовый заказ увеличивает прибыль. Поэтому, сегодня делаем акцент на производство прет-а-порте как на более прибыльное направление, особенно в регионах. В Москве наша одежда продается, например, в «Крокус Сити Молл», бутиках «Каро», «Винтаж», «Наряд».
Аналогичная схема работы у дизайнера Максима Черницова (торговая марка Max Chernitsov) — с той лишь разницей, что производство у его компании собственное.
Юлия Пилюгина, директор марки Max Chernitsov: Почти все мы шьем сами. В Москве у нас два цеха. Один — экспериментальный, в котором мы отрабатываем образцы, шьем вещи для коллекции и индивидуального заказа, второй — промышленный, там уже отшиваются серии для магазинов. Коллекция включает в себя 70-100 моделей, мужских и женских. Серия производства одной модели — обычно 50-100 единиц. Мы начали с молодежной одежды, но по мере раскрутки марки постепенно добавляем более дорогой ассортимент, например нарядные шелковые платья.
Что касается ателье индпошива, то, конечно, их место в структуре рынка малозаметно, однако прибыль своим владельцам они все равно способны приносить неплохую. Ведь изобилие готового платья не решает проблемы людей с нестандартными размерами или желающих иметь костюм, «который хочется, а не который продается».
Татьяна Игнатова, завпроизводством «Ателье на Серпуховской»: Срок пошива мужского костюма при машинной технологии — около двух недель. Заказчику такой костюм обойдется от 20 тыс. руб. (серийный Truvor того же класса встанет в 10 тыс. руб.— «Деньги»). При ручной работе срок пошива и цена будут, ес-тественно, выше. В цену включен и материал: мы предлагаем только высококачественные импортные ткани, в том числе итальянские.
В отличие от большого конвейерного производства, заказной костюм в ателье, как правило, будет «от и до» шить один человек. Однако это не значит, что ателье пусть даже с одним портным достаточно оснастить единственной швейной машинкой. Чтобы выпускать различные изделия, машинок понадобится как минимум пять, желательно современных. Кроме того, персонал придется набирать высококвалифицированный — гастар-байтеры, согласные работать за миску риса, вряд ли подойдут. Логистика и ничего личного
Александр Тонконог, бренд-менеджер Ketroy в России: Ketroy — марка изначально испанская, но управ-ляющая компания — российская, ей и принадлежат права на марку. Три года назад возникла идея вывести на российский рынок полноформатный бренд — не просто набор одежды, а концептуально сформированный проект сети магазинов. Заказы на производство мы размещаем в Португалии, Таиланде, Китае и Индии. Почему не в России? Например, пошив костюма несколько раз сильно менялся за последние пять лет, а обо-рудование и технологии, как ни стараются наши фабрики, все же не успевают за этими изменениями. Кроме того, в России не производятся соответствующие ткани и аксессуары — заказчик должен все привезти фабрике сам. Ну, разве что упаковочные пакеты у них свои. В большинстве случаев проще не везти, а зака-зать производство за рубежом. Кстати, наша костюмная коллекция Ketroy производится на одной линии с Hugo Boss, а трикотажные изделия — совместно с Paul Smith, это своего рода гарантия качества. Отече-ственные фабрики такой гарантии дать не могут.
Причина, по которой владельцы торговых марок предпочитали и предпочитают заказывать пошив за границей, в отсутствии должного сервиса. Размещать заказ в России зачастую не то что дороже, а просто не-удобно с точки зрения элементарной логистики.
Борис Остроброд, президент корпорации Sela (разработка моделей, производство и торговля одеждой): Так сложилось, что когда мы в 90-х начинали сотрудничество, китайские партнеры предложили нам финан-сирование. То есть для размещения заказа на производство не нужно было никаких денег. Более того, во время кризиса в 1998 году за готовую продукцию мы могли расплачиваться уже после ее реализации. Вряд ли какая-то отечественная фабрика сможет предоставить такие условия. К тому же отечественную фабрику нужно сразу обеспечить всеми материалами, от тканей до молний, пуговиц, вшивных лейблов, резинок и т. п. Все это нужно самим закупить и привезти. В Китае же все это есть на месте. Производство ком-плектующих рядом с поставщиком материала всегда мобильнее. Однажды нам понадобились картонные коробки —перефасовать товар. Так в России они стоили по $4, а в Китае — по 30 центов, оттуда мы их в итоге и привезли.
Даже ОАО «Альянс «Русский Текстиль»" — один из крупнейших в России производителей тканей, вла-деющий пятью текстильными фабриками, заказы на производство одежды размещает в основном в Китае.
Константин Волков, президент компании «Альянс «Русский Текстиль»": Развитие направления «одежда» для нас одна из приоритетных задач на период до 2010 года. Программа выпуска на 2008 год — на 750 млн. руб. Что касается организации собственного производства в России, то с учетом роста заработной пла-ты, роста тарифов эти перспективы достаточно туманны. Есть более доходные виды бизнеса, когда про-изводственные площади используются более эффективно.
Основной аргумент скептиков, считающих, что производить одежду в России сегодня нерентабельно,— дешевая и качественная китайская продукция. Ну как с ней конкурировать? Однако, по оценкам многих экспер-тов, нынешнюю долю российских производителей в 3,5% можно считать пройденным этапом. В любом случае, даже если эта доля впоследствии серьезно не вырастет, то уж точно не по вине «дешевого Китая».
Борис Остроброд: То, что в Китае дешевый товар,— миф. Цены на нефть и хлопок там мировые, зарплаты рабочих за последние годы выросли раза в четыре. Вдобавок очень сильно подорожал юань. По-этому сегодня тем, кто, как и мы, уже создал собственную инфраструктуру контроля производства в Ки-тае, имеет смысл там оставаться. В ином случае особых плюсов для работы именно с китайским произ-водством я не вижу.
Александр Арутюнов: Конкуренции с Китаем, думаю, бояться не следует, опасаться скорее нужно Киргизии и Украины. Через прозрачные границы СНГ провезти товар мимо таможни значительно проще, чем из Китая. В Киргизии, например, с советских времен сохранилась хорошая база текстильного производства. И зарплаты там действительно низкие.
Кроме того, как ни крути, а близость к потребителю на столь динамичном рынке, имеющем четыре сезо-на в году, играет существенную роль. Даже «черкизовские дизайнеры» каждый сезон запускают новые модели и экспериментируют — «пойдет — не пойдет». Что уж говорить о производителях в более дорогих сегментах.
Артемий Семеновский, гендиректор компании «Виста Трейд» (производство текстильных аксессуаров): Изначально мы занимались поставками в Россию товара (платков, палантинов, шарфов и т. п.) итало-германской компании. Потом зарегистрировали торговую марку Vista и стали заказывать производство изделий в Италии. А в 2000 году нам удалось наладить полный цикл производства в России. Прежде всего, это дало оперативность: от окончания разработки дизайна до появления готового продукта проходит 1-2 недели, а раньше только неделю готовая продукция шла из Италии до московского склада. Второй немало-важный фактор — снижение себестоимости, экономия лишь на таможенной пошлине составляет порядка 25%. И наконец, стало удобней контролировать производство: если что-то идет не так, то сразу меняются параметры технических условий, перенастраивается печатное и швейное оборудование. Зависимость от подрядчиков, конечно, существует, но и влиять на них гораздо проще, чем дистанционно, через несколько границ.
Единственным минусом переноса производства в Россию, по наблюдению Семеновского, является сме-на ярлыка «Сделано в Италии» на «Сделано в России». Однако, как выяснилось, для качественного товара в средней ценовой категории смена места происхождения большого значения не имеет.